Итак, первое, что же является сущностью цивилизации? С некой поэтической или художественной точки зрения нетрудно заметить, что каждая культура имеет свою собственную характерную природу, свою собственную "сущность". Эта сущность выражается в ее искусстве, литературе, музыке, нравах, привычках, интересах, идеалах, слабостях, модах, одежде, позах, жестах, причудах и так далее, и чтобы уловить проблеск сущности, которая стоит за всем этим, нужно все это как бы "увидеть вместе", так же, как нужно "увидеть вместе" соответствующие качества отдельного человека, чтобы найти ключ к его индивидуальной сущности.
В таких образах, как Дядя Сэм, Джон Буль, La Belle France, а также в парадоксальных символах как лев и единорог, или орел и змея, люди пытались выразить смутно чувствуемую сущность своих стран. Еще более тонкой и трудноуловимой будет сущность стоящей за всеми ими великой культуры.
Как-либо точно определить эту сущность очень трудно. Но довольно интересные ключи к ней нам могут дать характерные памятники цивилизации, ее характерные установления, и характерный для нее способ передачи идей. Например, характерные памятники Римской цивилизации - это огромные общественные сооружения, дороги, акведуки и амфитеатры; ее характерные установления - кодекс законов и система управления; а характерный способ передачи идей - через общественный порядок, закон и литературу. Характерный памятник Средневековой Христианской цивилизации - кафедральный собор, характерное установление - церковная организация, передача идей - через архитектуру, скульптуру и ритуал. А культуру Ренессанса характеризует университет как памятник, гуманизм как установление, книги и натуралистическая живопись как средства передачи идей. Все это выражения совершенно разных и вполне определенных сущностей.
Вспышка понимания этой идеи иногда происходит, когда мы замечаем удивительное сходство сущностей цивилизаций, далеко отстоящих друг от друга во времени и пространстве. Есть поразительное сходство во "вкусе" времени, например, между Парфянской культурой первых веков нашей эры и ранней феодальной эпохой в Западной Европе: обе - цивилизации тяжеловоооруженных всадников, рыцарства, приемов при дворе, устраиваемых в шатрах, и неистово эмоциональных людей, которые то страстно отдаются сражениям, то целиком посвящают себя разведению цветов. Или также - между Римской Империей второго века и Британской Империей девятнадцатого.
Одна и та же сущность выражается и в характерной литературе. Представьте, например, сущность культуры, которая стоит за "Беовульфом" или "Песнью о Роланде", в сравнении с сущностями культур, стоящими за Шекспиром или за "Войной и Миром" Толстого. Все эти произведения вечны, они принадлежат всему человечеству. Но при этом они являются совершенным выражением одной отдельной цивилизации в одну отдельную эпоху.
Однако здесь нас не должны вводить в заблуждение различия, происходящие от 1возраста0 культуры, поскольку ее сущность - это то, что связывает все возрасты, что остается постоянным на протяжении всего ее существования. Так, руководящая идея мистицизма и церкви, хотя принимала различные формы и служила различным целям, оставалась неизменной во всей Средневековой Христианской цивилизации, так же как идея знания и образования - во всей цивилизации Ренессанса. Сущность - это то, что постоянно или врожденно в природе культуры. В этой сущности своего народа и культуры непосредственно участвует каждый человек. Очевидно, что его сознательная память о прошлом ограничена поколением его прадедов, от которых ребенком он слышал рассказы о мире сорок лет назад, и в чье время он может войти очень живо и лично. Но дальше своих прадедов каждый человек имеет восемь пра-прадедов, шестнадцать пра-пра-прадедов, и так далее. За двадцать поколений или семь веков он - если предположить, что не смешивался с другими народами - является потомком миллиона людей своего народа. Англичанин, родившийся в 1950 году, может происходить почти от четверти всего населения Англии в День Чосера. Таким образом, он вполне реально наследует сущность Чосеровской Англии; и если он человек наблюдательный и чувствительный, то может обнаружить в себе - подобно древним рукописям - следы различных аспектов его народа и культуры, которые изумят его и как современного человека, и как отдельную индивидуальность.
Это объясняет, почему все люди чувствуют гораздо большую приверженность к древнему прошлому своей страны, чем к недавнему ее прошлому. И чем древнее и легендарнее это прошлое, тем более оно способно волновать их. Это потому, что чем глубже человек заглядывает в прошлое своего народа, тем более полно он наследует его, и тем более полно он в нем представлен. В самой его крови, как в зеркале, отражена, пусть в самой слабой степени, вся кровь первых основателей его страны.
Конечно, в наше время эта идея украдена извращенными умами и приспособлена для преступного использования, как и многие другие идеи. Это не влияет на ее истинность. В ней нет и не может быть никакого значения превосходства или дискриминации. Потому что все люди произошли от равного количества предков, и все одинаково ценны - и люди смешанных народов не меньше, а, возможно, больше, чем люди одного народа, хотя первые могут в самом деле унаследовать внутренние конфликты, которых последние не чувствуют. Таким образом, если расширить нашу аналогию от отдельного человека к культуре, и сказать, что 1ее0 сущность является совокупностью всей крови данной культуры, то тогда мы можем добавить, что каждый современный человек содержит в себе вполне буквально всю сущность первых дней его культуры.
Чем тогда будет ее 1душа0? Если сущность определяется так трудно, то душа - в десять раз труднее. Каким-то образом душа цивилизации будет совокупностью всех душ ее детей, суммой всех тех, кто на протяжении всего ее существования достиг сознания. Она будет всем человеческим сознанием, достигнутым в рамках этой культуры. Ее следы, вероятно, можно видеть в тех высочайших священных писаниях, которые описывают модель вселенной и путь к сознанию о ней. Они могут обнаруживать различные души - как Новый Завет отличается от Корана, и оба они - от Вед. Но в основе своей душа цивилизации может быть сделана из материала не иного, чем души людей, и того, что эти души людей объединяет.
Далее, эта душа цивилизации питается тремя способами - это три традиционных пути, которыми люди могут стать сознательными и развить свои собственные индивидуальные души. Эти "пути", а также школы перерождения, существующие для того, чтобы руководить ими и учить их методам на Земле, основаны на идее развития сознания вначале в одной отдельной функции. Становясь полностью сознательным в одной функции, человек находит путь к сознанию всего своего бытия: преобразованием природы этой одной функции, он преобразует всего себя: приобретая средство управления одной функцией, он приобретает душу.
Первый путь к сознанию - через инстинктивную и двигательную функции. Второй путь - через эмоциональную функцию. Третий - через интеллектуальную функцию.
Первый путь - нечто родственное тому, что за западе известно как аскетизм. Хотя он содержит гораздо больше, чем означает это слово, и мы используем его за неимением лучшего. Это путь достижения сознания через овладение физическими функциями, через преодоление боли. Это путь превращения боли в волю. На Востоке он включает многие факирские практики, и в своей полной форме известен как хатха-йога. Но если у более пассивного восточного человека следование по этому пути может выражаться в постоянном удерживании своей руки над головой, или сидении на вершине столба в течение семи лет, как Святой Симеон Стилит, то у более активного западного человека овладение телом обычно принимает совершенно другие формы.
В современной жизни лучшими примерами людей, идущих по аскетическому пути, являются некоторые исследователи новых земель или скалолазы, люди, которые в попытке достичь полюсов или подняться на пики Гималаев переносят чудовищные трудности и заставляют свои тела работать за пределами выносливости, побуждаемые к этому чем-то, что они никогда не могут вполне объяснить. Скотт и его спутники, медленно замерзающие насмерть на Южном полюсе, Ирвинг и Мэллори, по одиночке взбирающиеся на вершину Эвереста, которой они так и не достигли и откуда так и не вернулись, были на самом деле западными факирами, занятыми созданием в себе души по первому или аскетическому пути.
На этом пути не возникает ни вопроса о мотиве, ни понимания. Факир может своим занятием лишь зарабатывать себе на жизнь; истязающий себя отшельник может только стараться забыть какую-то девушку; великолепный атлет или акробат может страстно желать славы. Это не имеет значения. Не может быть никакого мотива в постоянном подвергании тела боли и страху смерти. Тот, кто делает это, создает душу. Его душа создается храбростью.
Второй путь основан на соединении явлений, известных на западе как мистицизм и милосердие, хотя оба слова неудовлетворительны. Это путь достижения сознания через овладение эмоциональной функцией, через преодоление страха. Это путь превращения страха в любовь. На этом пути человек приветствует все ситуации, которые обычно вызывают страх или отвращение, именно для того, чтобы показать, что эти эмоции могут быть трансформированы в нечто совершенно другое, то есть в совершенно новые ощущения экстаза. Он приветствует бедность, безбрачие, болезнь, полную покорность воле религиозного наставника, и многие другие ограничения обычных удовольствий. Он жертвует всеми маленькими и обычными эмоциями, чтобы приобрести одну большую и трансцендентную эмоцию.
Святой Франциск Ассизский - возможно, самый лучший западный пример человека, идущего по этому пути, и его объятия с прокаженными - классическая демонстрация этого метода развития любви через преодоление страха. Другие, которые - как Флоренс Найтингейл - намеренно преодолевают свое природное отвращение, служа больным, бедным, старым и притесняемым, могут также быть невольными кандидатами на этот второй, или эмоциональный путь к сознанию.
Здесь мотив очевидно является фактором первой важности, тогда как понимание - нет. Человек, проявляющий милосердие с целью, чтобы о нем хорошо подумали, не приобретет ничего, даже если пожертвует всеми своими природными склонностями. Потому что на этом пути именно эмоция - а не сам факт - поворачивает ключ. Без позитивной эмоции всякое внешнее усилие будет лишь притворством, скорее препятствующим, чем помогающим внутреннему росту: с любовью же результат может быть получен даже без понимания человеком всей трудности того, что он делает. Его душа создается добротой.
Третий путь - это то, что обычно понимается под философией. Это путь достижения сознания через овладение интеллектуальной функцией, через преодоление мысли. Это путь превращения мысли в понимание. На этом пути человек стремится подчинить бессвязный бред ума модели космических законов. Он старается думать обо всем, что с ним случается, о каждом, с кем он встречается, не в связи с его личными симпатиями и антипатиями, но в отношении к великим принципам. На этом пути он постепенно освобождается от субъективной точки зрения и приобретает объективное понимание. Это путь не только великих мыслителей церковных и философских школ прошлого - например, Святого Фомы Аквинского и Исаака Ньютона - но и в наши дни практически открыт для людей с научным складом ума, при условии, что они действительно стараются проживать все стороны своих жизней по великим законам, которые они изучили или открыли.
Чтобы добиться успеха на этом пути, человек должен понимать, что он делает и почему он это делает. Он должен пожертвовать самообманом, предрассудками и противоречиями. Его душа должна быть создана мудростью.
Таким образом, мы видим, что эти три пути - аскетизм, милосердие и философия - не только образуют свои собственные особые школы, но могут практиковаться и отдельными людьми, не имеющими внешней связи с какой-либо школой. Кроме того, эти пути могут быть включены как отдельные "ордены" в некоторые великие исторические школы, как, например, Римская Католическая Церковь. В таких случаях мы, как правило, находим пути в том или ином сочетании друг с другом. Можно сказать, что орден, основанный Святым Францисском, пытался соединить аскетизм и милосердие, орден, основанный Святым Игнатием Лойолой - аскетизм и философию, а основанный Святым Винсентом де Полем - философию и милосердие. И можно добавить, что, по-видимому, самая высшая точка развития достигалась этими орденами тогда, когда, намеренно или нет, они старались объединить в один все три пути.
Давая возможность людям создавать собственные души сознательной работой, давая возможность им создавать, так сказать, три различных вида душ, эти пути в буквальном смысле питают большую душу их культуры. Они на самом деле представляют три вида питания, которые требуются этой большой душе, так же, как пища, воздух и впечатления, переваренные различными функциями, представляют три вида питания, которые требуются телу.
Существует, однако, и четвертый путь, о котором известно обычно намного меньше. Этот путь состоит в овладении инстинктивной, эмоциональной и интеллектуальной функциями в одно и то же время; в превращении боли, страха и мысли в их высшие двойники - волю, любовь и понимание - одновременно. На этом пути человек старается быть сознательным, по крайней мере, в трех функциях сразу. И он старается гармонизировать работу этих трех функций, заставить их помогать друг другу, и служить одной цели. Например, если он заставляет свое тело выполнять какую-то очень трудную задачу, он также намеренно работает над трансформацией мелких страхов и обид, могущих при этом появляться, и кроме того, он старается понимать, что он делает, и почему он делает это, и соотносить все свои стремления с уже известными ему великими природными законами. На этом пути у него есть три отдельных области изучения, каждая из которых объясняет и усиливает остальные.
Таким образом, сознание, которое развивается на четвертом пути, является более всеобъемлющим. Оно охватывает все стороны человека, и оно с меньшей вероятностью может оставить незамеченной какую-то его основную слабость или опасный недостаток. По этой причине - в отличие от аскетического и мистического путей, которые обычно требуют немедленного принесения в жертву всего привычного человеку и перехода в совершенно новые условия, например, в пустыню или монастырь, - четвертый путь проходит в условиях обычной жизни. Человек, идущий по этому пути, должен проводить все опыты и совершать все усилия в своем обычном окружении, и все эти опыты - помимо внутренних результатов, для которых он работает, - должны приносить и внешние результаты, разумные и полезные с обычной точки зрения.
Четвертый путь к сознанию иногда быстрее, а иногда очевидно медленнее других путей. Но его главное свойство в том, что он более гармоничен, и поэтому более надежен. Человек, научившийся трансформировать свои эмоции лишь в особой атмосфере монастыря, и вдруг принужденный судьбой бороться за выживание в деловом мире, может найти все свои методы бесполезными, а работу потерянной. Аскет, который приобрел волю, живя в пещере и постясь, внезапно помещенный в условия, где свободно приемлются все виды физических удовольствий, может обнаружить себя побежденным желаниями, о существовании которых в себе даже не подозревал. С другой стороны, человек, который работал на четвертом пути, и который стремился стать сознательным во всех своих функциях и во всех ситуациях, не будет так легко застигнут врасполох. Сознание у него будет основано не на особых ассоциациях, но будет тем, что сопровождает его всегда, постящегося или пьющего вино, одинокого или в толпе, работающего или размышляющего. Оно будет тем, что освещает все, что с ним случается.
На четвертом пути есть много странных вещей. Если аскет должен быть храбрым, мистик - добрым, философ - мудрым, то тот, кто старается идти по четвертому пути, должен учиться быть храбрым, добрым и мудрым одновременно. И если ему не удается возвыситься до какого-либо из этих качеств, его работа и развитие останавливаются именно на этой точке. Таким образом, школы четвертого пути всегда работают как бы на лезвии ножа, и всегда склонны - каким бы непосредственным влиянием с высшего уровня они ни поддерживались - соскальзывать в один из трех остальных путей: довольствоваться либо суровостью, либо милосердием, либо философией.
По этой причине работа на четвертом пути может показаться намного более трудной, чем на других. В определенном смысле это так. Тот, кто старается идти по нему, постоянно обнаруживает, что потерял нить, поскольку ее не обеспечивают ему ни догма, ни метод, ни вера. С другой стороны, для многих людей четвертый путь является единственным открытым для них путем. Потому что ни один другой не примет их такими, как они есть, и не научит тому, как просеивать и преобразовывать интересы, любови, вожделения, слабости и привычки, отказаться от которых сразу они совершенно не способны.
Школы четвертого пути существовали и существуют - так же, как существовали и существуют школы трех традиционных путей. Но их намного труднее обнаружить, потому что - в отличие от других - они не могут быть узнаны по какой-то одной практике, одному методу, одной задаче, или одному названию. Они всегда изобретают новые методы, новые практики, приспособленные к времени и условиям, в которых они существуют, и, достигая одной цели, перед ними поставленной, они переходят к другой, часто меняя при этом свое имя и весь облик.
Например, не вызывает сомнений, что за проектированием и построением великих Готических Кафедральных Соборов стояли школы четвертого пути, хотя они не имели особого названия и приспосабливали себя к религиозной организации того времени. В какой-то период прикрытием им служили монахи Клюни, в другой - франкмасоны. Благодаря подобным школам в семнадцатом веке проводились - то под одним, то под другим именем - многие научные и медицинские исследования. Кроме того, в восемнадцатом веке школы четвертого пути заимствовали многие открытия греческой и египетской археологии как форму для своих идей и своей организации, а некоторые из их руководителей - с целью проникновения в богатые и изысканные круги общества, где им нужно было выполнить какую-то работу - могли даже выступать под видом модных магнетизеров и месмеристов.
Четвертый путь стремится ввести сознание во все стороны жизни, и его форма всегда связана с тем, что наиболее ново, с тем, что приготовляет будущее.
Вместе с тем четвертый путь, по определению, - как и остальные три пути - связан прежде всего с развитием человеческих душ. И его истинная работа, как и их, - питать душу культуры, в которой он работает. Поэтому можно сказать, что уровень развития души любой данной культуры будет прямым результатом этих четырех путей, и работы школ, им обучающих.
Популярные темы на форумеd
- International Business - отзывы клиентов о компании
- Репатриация в Румынию
- Отзывы клиентов о компании Trust Group
- Что такое интуиция - обсуждение
- Отзывы о EU.RO Group (rumunia.ru, rumunia.com.ua)
- Как освоиться после переезда в новую страну
- Форум клиентов компании Romanesc
- Стоит ли ехать учиться за границу
- Компания Aristipp - отзывы клиентов на форуме