Духовная жизнь

Как обрести духовную жизнь
Духовную жизнь можно обрести, только живя в согласии с Божьими заповедями. "В Писании последние кратко изложены в виде Десяти Заповедей, а именно: Не прелюбодействуй. Не кради. Не убивай. Не произноси ложного свидетельства. Не желай имущества другого. Эти заповеди преподаны для исполнения, ибо, когда человек исполняет их, деяния его становятся благими, а жизнь - духовной. Ибо в той мере, в какой человек отвращается от зла, он желает блага и творит его.

Человека окружают две противоположные сферы: мир адский, из которого происходит все зло и ложь, и мир небесный, из которого проистекают благо и истина. Эти сферы не имеют непосредственного касательства к человеческому телу, но они влияют на умы людей, ибо имеют духовную природу и, следовательно, связаны с человеческими устремлениями. Человек пребывает посредине их, так что, приближаясь к одной из них, он отдаляется от другой. И поэтому в той мере, в какой он отвращается от зла и ненавидит его, он желает блага и истины и стремится к ним, ибо здесь никто не может быть слугою двух господ и тот, кто ненавидит одно, будет любить другое. (От Матфея, 6, 42)

Заметим, что исполнять заповеди нужно по религиозным убеждениям, ибо они даны Господом. И если кто-то исполняет их по каким-либо другим соображениям, например, исходя из требований гражданского закона или нравственности, он остается в области природного и не может стяжать духовное. Ибо, когда человека руководствуется религией, он в сердце своем признает, что есть Бог, небеса и ад и жизнь после смерти. А когда он руководствуется только гражданским законом или нравственностью, он может поступать совершенно так же, но в душе отрицать существование Бога, небес и ада и жизни после смерти. В таком случае он отвращается от зла и творит благо только внешним образом, но не в их внутреннем смысле. И, внешне поступая по-христиански в отношении жизни тела, внутренне он служит дьяволу в отношении жизни духа. Все это означает, что человек может стать духовным или стяжать жизнь в духе не иначе как посредством религии Господа.

Я получил доказательства истинности этих слов от ангелов третьего, или самого внутреннего, неба, которые обладают высшей мудростью и блаженством. На вопрос о том, как они смогли достичь такого состояния, мне ответили, что при жизни в мире они ненавидели грязные помыслы, каковыми было для них прелюбодеяние, и подобным же образом они относились к обманам и незаконным приобретениям, каковые были для них кражей, а также к ненависти и мести, каковые были для них убийством, а также к ложи и богохульствам, каковые были для них ложным свидетельствованием. А на вопрос о том, творили ли они благо, они отвечали, что любили целомудрие, в котором и пребывали, поскольку ненавидели прелюбодеяние, и что они любили честность и справедливость, в которых пребывали, поскольку ненавидели обман и незаконное приобретение, и что они любили ближнего, поскольку ненавидели ненависть и месть, и что они любили истину, поскольку ненавидели ложь и богохульство, и так далее. И они поняли сие, когда эти грехи были отняты от них, и они стали руководствоваться в своих поступках целомудрием, честностью, справедливостью, милосердием и истиной, и все это исходило не от них самих, а от Господа, так что все содеянное ими было благом, хотя делалось как бы ими самими, и по этой причине они были вознесены Господом на третье небо. Так можно понять, каким образом достигается духовная жизнь, которая есть жизнь ангелов на третьем небе.

Следует сказать теперь, каким образом эту жизнь убивает современная вера. Последняя предписывает верить, что Бог-Отец послал Своего Сына, который претерпел крестные муки за наши грехи и так снял с человечества проклятие закона, и что эта вера помимо всяких; добрых дел спасет каждого, даже в его смертный час. Вследствие этой веры, внушаемой с детских лет и впоследствии подтверждаемой проповедями, возникло мнение о том, что от зла отвращаются по соображениям не религии, а гражданского закона и нравственности, то есть не потому, что это суть грехи, а потому, что они наносят вред людям.

Вдумайтесь в тезис о том, что Господь пострадал за наши грехи и снял проклятие закона и что простая вера в это без добрых дел способна спасти каждого человека, как если бы Десять заповедей и все религиозная жизнь, предписываемая Писанием и все истины неисповедимой благостыни не имели значения. Отделите заповеди от жизни человеческой - останется ли что-нибудь от религии в ней? Ибо религия состоит не просто в том, чтобы иметь определенное мнение, а в том, чтобы иметь намерения, ему соответствующие, и поступать в согласии с ним. И нет религии там, где воля и поступки отделены от мыслей. Таким образом, нынешние представления губят духовную жизнь, каковая есть жизнь ангелов на небесах и, собственно, сама христианская жизнь.

Вдумайтесь также и в то, что Десять заповедей были возвещены с горы Синай столь чудесным образом, почему они были выбиты на двух каменных скрижалях, стоявших под сводами, над которыми стояли троны с херувимами, и место, где находились скрижали, называлось святая святых, и Аарон имел дозволение входить в него лишь раз в году и непременно с жертвоприношением и курением фимиама, а если бы он не сделал этого, то тотчас бы умер, и что, наконец, на месте этом было явлено множество чудес. Разве не имеют все народы земного шара таких заповедей? Разве законы их не предписывают того же? Кто не знает из чисто природного разумения, что в целях поддержания порядка в каждом царстве запрещены прелюбодеяние, кража, убийство, ложное свидетельствование и прочие правила Десяти заповедей? Отчего те же заповеди удостоверяются столь многими чудесами и почитаются столь священными? Не оттого ли, что исполнять их надлежит по соображениям религии и, следовательно, по велению Божьему, а не просто исходя из требований законов и нравственности, то есть по собственному разумению и ради мира сего? Вот почему заповеди эти были возвещены с горы Синай и почитались священными, ибо исполнение их по религиозным убеждениям очищает внутреннее человека, открывает доступ к небесам, утверждает бытие Божие и делает человека в духе его ангелом на небесах. Вот почему народы, исполняющие их, даже не имея Церкви, обретают спасение, но не те, которые следуют им исключительно исходя из требований гражданского и морального закона.

Спросите теперь, не отменяет ли Десять заповедей нынешняя вера, а именно вера в то, что человек может быть спасен помимо его добрых дел? Посмотрите вокруг себя и убедитесь, много ли сегодня в христианском мире тех, кто живут в разладе со своей верой? Я знаю: они скажут, что они - слабые и несовершенные люди, рожденные в грехе и тому подобное. Но кто не способен мыслить в согласии с религией? Эту способность Господь дает каждому, и тому, кто мыслит в согласии с религией. Господь позволяет исполнить все согласующееся с его помыслами. И пусть все знают, что тот, кто мыслит в согласии с религией, верует в Бога, в существование неба и ада и жизни после смерти, а тот, кто не мыслит таким образом, на самом деле, я утверждаю, не имеет и веры.

Блага милосердия
В христианском мире до сих пор не понимают истинного значения благ милосердия, или благодеяний, вследствие господства доктрины о спасении только верою, что есть вера, отделенная от милосердии. Ибо если только вера приносит спасение, а блага милосердия не приносят ничего, всегда есть возможность вообще отказаться от совершения благодеяний и полагать, что таковыми являются только помощь бедным, забота о вдовах и сиротах, поскольку сие упомянуто и по видимости заповедовано в Писании. Некоторые же думают, что, поскольку благодеяния нужно совершать ради стяжания вечной жизни, они должны раздать бедным все свое имущество, как было принято в ранней церкви, поскольку Господь приказал одному богачу продать все, что у него есть, отдать деньги бедным, взять крест и последовать за ним. (От Матфея. 19, 21) (А.Р. № 932)

Уже было сказано, что до сих пор люди имеют лишь очень смутное понятие о том, что такое милосердие, если это не помощь нищим и нуждающимся, забота о вдовах и сиротах, жертвование храмам, больницам и приютам. И неизвестно, совершаются ли благодеяния человеком и в надежде на награду, ибо, если они свершаются только по человеческому разумению, в них нет блага, а если они свершаются ради награды, в них нет заслуги. Такие деяния не открывают путь в небеса и не считаются благими на небе. Ибо на небе только то деяние считается благим, которое свершается Господом посредством человека, а такие деяния предстают внешне как бы совершаемые самим человеком и не могут быть отделены от того, кто совершает их. И если они не совершаются как бы самим человеком, они не соединяют человека с Господом и не преображают его. (АР, № 933)

Но для того, чтобы деяния совершались Господом, а не человеком, требуются два условия: первое - нужно признать Божественность Господа, то есть то, что он есть Бог неба и земли даже в отношении Человеческого и то, что всякое благо исходит от Него; второе - нужно, чтобы человек жил в соответствии с Десятью заповедями, воздерживаясь от зла, запрещаемого ими, а именно: от почитания других богов, от поминания напрасно имени Божьего, от кражи, прелюбодеяния, убийства, лжесвидетельства, желания завладеть имуществом других. Соблюдение этих двух условий необходимо для того, чтобы деяния человека были благими. Причина же этого в том, что всякое благо исходит только от Господа, и Господь не может войти в человека и направлять его до тех пор, пока все эти пороки не отброшены, как зло, ибо они представляют ад в человеке, и до тех пор, пока человек не отвернется от ада, Господь не может войти и открыть небесное в нем. Вот что означают слова Господа богачу, который спросил Его о жизни вечной и сказал, что сохранил заповеди от юности своей, кого Господь, по преданию, любил и кому Он сказал, что ему не хватает только одного: продать все свое имение и взять крест. (От Матфея. 39, 1б-22;0т Луки. 17, 18-23; От Марка, 10, 17-23)

"Продать все свое имение" означает, что он должен был отказаться от традиций своей религии, ибо человек тот был еврей, а также отказаться от всякой собственности, каковой была любовь к себе и к миру, а не к Господу;

"следовать за Господом" означает признавать только Его и только Им быть направляемым. Вот почему Господь сказал также: "Почему называешь меня благим? Никто не благ кроме как Господь". "Взять крест" означает восстать на борьбу против зла и лжи, которые проистекают из любви к самому себе.

Отвержение зла
В предыдущей главе было сказано о двух необходимых условиях благих деяний в жизни, а именно: что должна признаваться божественность Господа и что дурные поступки, запрещенные Десятью заповедями, должны быть отринуты, как грехи. Дурные поступки, упоминаемые в Десяти заповедях, охватывают всякое зло, которое бывает в жизни, ибо "десять" означает всеобщность.

Первая заповедь, "Не поклоняйся другим богам", включает в себя преодоление любви к себе и к миру, ибо тот, кто превыше всего любит себя и мир, поклоняется другим богам, а для каждого Бог есть то, что он любит превыше всего.

Вторая заповедь, "Не поминай напрасно имя Господне", включает в себя почтение к Писанию и к наставлениям, в нем содержащимся, а следовательно, и к церкви; то и другое нужно принимать всем сердцем, ибо это и есть "имя" Господне.

Пятая заповедь, "Не укради", включает в себя отвержение обмана и незаконных приобретений, ибо то и другое суть кража.

Шестая заповедь, "Не прелюбодействуй", включает в себя наслаждение блудом и отсутствие удовольствие в супружестве и в особенности грязные помыслы в отношении супружеской жизни, ибо все это есть прелюбодеяние.

Седьмая заповедь, "Не убий", включает в себя отсутствие ненависти к ближнему и любви к мести, ибо ненависть и месть сродни убийству.

Восьмая заповедь, "Не произноси ложного свидетельства", включает в себя отвержение лжи и богохульства, ибо ложь и богохульство суть ложное свидетельствование.

Девятая заповедь, "Не пожелай имущества ближнего", включает в себя отсутствие желания обладать и завладеть для собственной выгоды имуществом других против их воли.

Десятая заповедь, "Не пожелай жены и слуг ближнего" и т.д., включает в себя отсутствие желания подчинить себе других и властвовать над ними, ибо то, что упомянуто здесь, принадлежит другим. Каждый может видеть, что эти восемь заповедей касаются зла, которое должно быть отвергнуто, и не имеют отношения к деяниям, которые нужно совершать.
Но я знаю, что многие в душе полагают, что никто не может сам по себе отвергнуть зло, упоминаемое в Десяти заповедях, ибо человек рожден в грехе и неспособен по собственной воле отринуть его. Но пусть каждый из них знает, что всякий, полагающий в душе, что Бог есть и что Господь есть Бог неба и земли, что Писание исходит от него и потому священно, что есть небеса и ад и есть жизнь после смерти, способен отвергнуть эти грехи. А тот, кто презирает эти истины и изгоняет их из своего ума, к тому неспособен. Ибо как может тот, кто вовсе не думает о Боге, считать тот или иной поступок грехом против Бога? И как может тот, кто не думает о небесах и аде и о загробной жизни, быть способным отвергнуть дурные поступки как грехи? Такой человек просто не понимает, что такое грех.

Человек находится посередине между небом и адом. С небес на него непрерывно изливается благо, из ада к нему непрестанно подступает зло, А человек, занимая срединное положение между небесами и адом, имеет свободу оценивать добро и зло. Эту свободу Господь никогда ни у кого не отбирает, ибо она принадлежит его жизни и является средством ее преображения. Следовательно, поскольку человек свободно желает отвергнуть зло как грех и молит Господа о помощи, постольку Господь отнимает от него грехи и дарует ему способность как бы по своей воле противостоять им.

Каждый способен по своей природной свободе отвергнуть те же самые грехи, ибо они противны человеческим законам. Так поступает всякий подданный государства, который страшится наказания или потери жизни, репутации, чести, богатства и тем самым - потери своего положения, доходов и удовольствий. Это свойственно даже плохому человеку. И жизнь такого человека в ее внешнем выражении кажется в точности такой же, как жизнь того, кто отвергает эти дурные поступки, поскольку они противны законам Божьим. Но в ее внутреннем содержании она совершенно иная. Ибо в одном случае действуют только по своей природной свободе, которая идет от самого человека, а в другом - по свободе духовной, даруемой Господом. Если же человек способен отвергать зло исходя из своей природной свободы, то почему он не может отвергнуть их по своей духовной свободе, в которой Господь всегда дает ему пребывать, если он сам желает этого и к этому стремится, потому что есть небеса и ад, жизнь после смерти, наказание и награда, и если он молит Господа о помощи?

Отметим, что всякий, решившийся жить духовной жизнью, потому что он хочет быть спасенным, поначалу боится грехов из-за мучений, претерпеваемых в аду, затем вследствие природы самих грехов, поскольку они сами по себе отвратительны, и, наконец, вследствие любви к истине и благу и, следовательно, ради самого Господа. Ибо поскольку человек любит истину и благо и тем самым - Господа, постольку же он отворачивается от всего противного этому, то есть от зла. Отсюда ясно, что тот, кто верует в Господа, отвергает зло как грех. И напротив: тот, кто отвергает зло как грех, верует. Следовательно, отвергать зло как грех есть признак веры. (АР, № 936).

Поскольку всякое зло, в котором рождается человек, коренится в желании властвовать над другими и в любви к обладанию имуществом других, и все удовольствия человеческой жизни проистекают из этих двух устремлений, то и удовольствие, рождаемое злом, принадлежит жизни самого человека. И поскольку зло принадлежит человеческой жизни, отсюда следует, что человек сам по себе неспособен отстраниться от него, ибо это означало бы, что жизнь должна отстраниться от самой себя. Поэтому дается возможность отойти от них благодаря Господу, и дается она в свободе иметь устремления сообразно желаниям молить Господа о помощи. Человек имеет эту свободу, поскольку находится посередине между небом и адом и, следовательно, между добром и злом. Находясь посередине, он пребывает в равновесии и, следовательно, имеет свободу легко и как бы по собственной воле обратиться в ту или иную сторону, тем более что Господь постоянно дает отпор силам зла и возносит человека ближе к Себе. Но здесь не может не быть и постоянной борьбы, ибо силы зла в человеке постоянно находят поддержку в зле, поднимающемся из ада, и человек должен бороться с ними и притом как бы по собственной воле. Если он борется с ними по собственной воле, он не неспособен отстраниться от зла.

Очищение внутренности
Внутренность в человеке должна стать чистой, прежде чем благо, совершаемое им, станет действительно благим, ибо Господь говорит:

"Фарисей слепой! Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их". (От Матфея, 23, 26)

Внутренность человека очищается лишь по мере того, как он отстраняется от зла, в соответствии с Десятью заповедями. До тех пор, пока человек не отстраняется от зла и не отвергает его как грех, оно составляет его внутреннее и являет собой своего рода вуаль, или покров, предстающие на небе в виде затмения солнца, скрывающего свет, или фонтана нечистой черной воды, от которой ничего не произрастает. Проявления этого начала в мире кажутся благом, но в действительности не являются таковым, поскольку заражены изнутри злом, ибо это благо фарисейское и лицемерное. Такое благо идет от человека и выражается в его заслугах.

Поскольку нужно удалить зло прежде чем добрые деяния станут действительным благом. Десять заповедей стали первой частью Слова Божьего, которая была возвещена на горе Синай до того, как Слово было записано Моисеем и пророками. Они учат не добру, которое надлежит совершать, а злу, которое следует отвергать. По той же причине они составляют первую часть обучения в церквах: их преподают мальчикам и девочкам для того, чтобы каждый мог начать вести христианскую жизнь и не забывать их в зрелом возрасте, хотя нередко случается обратное. То же самое имеется в виду в словах из Исаии:

"К чему Мне множество жертв ваших? Ваши жертвы и курения, новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа моя... и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу... Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих, перестаньте делать зло... Если будут грехи ваши, как багряное, - как снег убелю; если будут красны, как пурпур, - как волну убелю". (1. 11-19)

"Жертвы", "скоромные подношения", "курения", "новомесячия", "праздники)) и "молитвы" - все это относится к жертвоприношениям. О том, что все это является злом и даже мерзостью, если внутренность не очищена от скверны, говорится в следующих словах: "Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих, перестаньте делать зло". А о том, что впоследствии все это становится благом, говорится в словах, помещенных далее. (АР, № 939)

Когда внутренность человека очищена от зла посредством отстранения от него и отвержения его как греха, открывается более высокое измерение внутренности, которое называется духовной внутренностью. Это измерение сообщается с небесами; следовательно, человек в таком случае получает доступ на небо и соединяется с Господом.

В человеке имеется два измерения внутреннего - одно вверху, а другое внизу. Пока человек живет в миру, он пребывает в том внутреннем, которое находится внизу, и составляет содержание его мыслей, ибо такая внутренность является природной. Та же внутренность, которая располагается вверху, - это та, в которую человек входит после смерти, когда он попадает на небеса. Эта внутренность становится доступной тому, кто отвергает зло как грех, но она закрыта для тех, кто этого не делают, поскольку внутренность, оставаясь природной до тех пор, пока человек не очистит себя от грехов, есть ад. И пока она представляет собой ад, в нем не может открыться небо. Но в той мере, в какой в нем духовное внутреннее и небо открываются человеку, она очищается от ада, пребывающего в нем. Это осуществляется не сразу, но в известной последовательности, шаг за шагом. Отсюда ясно, что человек, предоставленный сам себе, есть ад и становится небом благодаря Господу; следовательно, он вырывается из ада и возносится на небеса к Господу не сам по себе, но благодаря определенным средствам. И этими средствами являются заповеди, с помощью которых Господь ведет того, кто желает быть ведомым. (АР, № 940)

Когда открывается духовная внутренность и тем самым достигается общение с небом и единение с Господом, человек достигает просветленности. Он просветляется в особенности тогда, когда читает Писание, поскольку Господь пребывает в Писании и Писание есть Божественная Истина, а Божественная Истина есть свет для ангелов. Человек просветляется в разуме, ибо последний составляет непосредственную основу духовного внутреннего и получает свет от неба и превращает его в свет природный, когда он очищен от зла. Тогда он наполняет его знанием добра и зла и приспосабливает его к знанию мирскому ради выгоды и согласия. Так человек утверждает в себе разумное начало. Но заблуждается тот, кто полагает, что человек обладает разумом до того, как его природа очищена от зла, ибо понимание есть видение истин церкви в небесном свете, а небесный свет не проливается на тех, кто не очистил себя. И по мере совершенствования понимания, рассеиваются неправды религии и невежества, а также всякая ложь. (АР, № 941)

Когда в человеке открывается внутренность, и он получает доступ на небеса, на него изливается небесный свет, и он переживает те же чувства, что и ангелы на небесах с их удовольствиями и наслаждениями. Первое чувство, которое дается ему - это приверженность к истине, второе - приверженность к благу, а третье - это приверженность к вынашиванию плодов. Ибо, когда человек получает доступ к небу, к его свету и теплу, он подобен дереву, произрастающему из своего семени. Его первые почки суть его просветление, его цветение - это приверженность к истине, созревание его плодов - это его приверженность к благу, а воспроизведение себя в новых деревьях происходит от любви к плодоношению духа. Тепло неба, которое есть любовь, и свет неба, который есть понимание истины, проистекающее из этой любви, оказывают на одушевленные существа такое же воздействие, какое тепло и свет этого мира оказывают на существа неодушевленные. Это подобие возможно благодаря закону соответствий между миром земным и миром духовным. В обоих случаях вышеупомянутое воздействие свершается весной, а весна в жизни человека соответствует тому моменту, когда он входит в царствие небесное, что становится возможным, когда открывается его духовное внутреннее; прежде же того времени в его жизни царит зима. (АР, № 942)

Человек имеет приверженность к истине, когда он любит истину и отворачивается от лжи. Он имеет приверженность к благу, когда любит жизнь во благе и отворачивается от зла. Он имеет приверженность к обретению плодов, когда любит творить благо и приносить пользу другим. Вся небесная радость заключается в таких пристрастиях и проистекает из них, и радость эту невозможно описать в словах, ибо она несравненна и вечна. В такое состояние приходит тот, кто отвергает зло как грех и устремляется к Господу; и в той мере, в какой он обретает это состояние, он отворачивается от зла и ненавидит его как грех и в сердце своем признает и чтит только Господа и Его Божественное в Человеческом. (АР, № 944)

Когда человек пребывает в этом состоянии, он поднимается над своей частной самостью (proprium), ибо человек тождествен своей самости в своем природном и внешнем состоянии, но возносится над ней, когда постигает духовную внутренность. Вознесение же свое человек узревает не иначе как в том, что не имеет злых помыслов и отвращается от них, но находит наслаждение в истине и благодеяниях. И если такой человек погружается глубже в это состояние, он способен постичь божественное наитие в своей жизни. Однако же он не теряет способности думать и желать как бы сам по себе, ибо это угодно Господу ради его преображения. Тем не менее человек должен признать, что все благое и истинное проистекает не от него, но единственно от Господа. (АР, №. 945)

Отсюда следует, что, когда человек отвергает зло как грех и возносится Господом на небо, он пребывает уже не в своей самости, но в Господе, и поэтому он мыслит и желает благое. Опять-таки, поскольку человек действует так, как мыслит и желает, то отсюда следует, что, когда он отвращается от зла как от греха, он творит благо от Господа, а не от себя - вот почему отвержение зла есть творение блага. Добро, совершаемое человеком таким образом, как раз и означает благодеяния, а благодеяния в их совокупности означают милосердие. Человеку будет недоступно преображение до тех пор, пока он думает и желает сам по себе, ибо все, содеянное им таким образом, принадлежит только ему и останется с ним, тогда как содеянное не собственной волей человека, не будучи воспринимаемо в каком бы то ни было смысле, свободно истекает в мир, подобно эфиру. Вот почему Господу угодно, чтобы человек не только как бы по собственной воле отвратился от зла, но также как бы сам собою думал, желал и действовал, в душе признавая, что все это идет от Господа. Это он должен признать, ибо этой есть истина. (АР, № 946)